Наверное, теперь можно с полной уверенностью говорить о том, что одна из точек невозврата пройдена. Наша жизнь уже точно не будет такой, какой она была месяц-два-год назад. Дело здесь в том, что существующая экономическая, общественно-политическая, социальная система взаимоувязана с системой отношений и балансов в управляющем контуре, а также с этикой взаимоотношений между властью и обществом. Сегодня всё то, что было ранее, заканчивается. Причем очень быстро.
Уже даже неважно - есть ли на самом деле эпидемия зловредного вируса или это чей-то проект по переустройству. Важно то, что слом уже произошел, даже если мы психологически еще к нему не готовы.
Всё это означает, что нынешняя правящая в России элита находится в агонии. В том виде, в котором она существовала, ее больше не будет. Даже если у нее есть на этот счет какие-то иллюзии. На ее месте появится другая: хуже или лучше - но точно не такая, как еще вчера. Просто потому, что нынешняя соответствует прежней модели управления и отношений. В новых условиях появится новая элита.
Читати такожДо росіян і їхніх еліт нарешті дійшла думка - гірше Путіна варіанту немає
Динозавры вымерли потому, что были не приспособлены к изменившимся климатическим и природным условиям. Они могли доминировать лишь в тех условиях, которые были раньше. В новых они стали аутсайдерами, их место заняли другие виды, а динозавры вымерли, хотя некоторые смогли приспособиться, но при этом либо кардинально изменились, либо заняли очень узкие экологические ниши.
Для социальной системы с определенными оговорками ситуация примерно та же. Правящие Россией уголовники, воры и бандиты из девяностых вполне комфортно вписались в путинскую вертикаль, смысл существования которой все двадцать лет путинского правления был один - воровать и грабить страну.
Собственно, даже сейчас, когда катастрофа накрывает с головой, Путин с Миллером ошкуривают последние крохи бюджета, выделяя очередные миллиарды на бессмысленную Силу Сибири-2, государство оплачивает долги Роснефти в Венесуэле, отдавая Сечину 9 процентов акций Роснефти. Что приобрел Сечин, понятно - 9 процентов Роснефти. Что приобрел бюджет - неизвестно. Скорее всего, только новые долги.
Но эта модель и привела страну к катастрофе, которую уже невозможно скрывать. Собственно говоря, то, что происходит теперь - это ее крах. Эпидемия лишь обострила и ускорила его.
Что возникнет на обломках путинской России, сегодня неизвестно никому. Хотя бы потому, что трансформация будет проходить в несколько стадий. Возможно, на какой-то из них окончательно оформится откровенно фашистский режим, возможно, мы пройдем через стадию фрагментации страны, возможно, все это будет сопровождаться гражданской войной и сопутствующей ей иностранной интервенцией и отторжением территорий. Но рано или поздно система нащупает новую точку равновесия и сформирует новую устойчивую модель власти и социальной системы.
Читати такожПутін продовжує бенкетувати навіть під час коронавирусної чуми
И этой новой модели потребуется новая элита. И точно не нынешняя, так как воры и бандиты могут вписаться только в сегодняшнюю модель безудержного разграбления страны. Грабить больше нечего, поэтому и кризис. Поэтому и крах модели. Поэтому нынешняя российская элита неизбежно сойдет с дистанции. Это, конечно, хорошая новость. Хотелось бы, конечно, увидеть в отношении нынешних весь набор социальной справедливости и возмездия - но тут уж как получится.
Но все остальные новости сложно отнести к хорошим. Хотя бы потому, что россияне должны вначале понять - какие новости хорошие, а какие плохие. Понять это можно только одним путем - сформулировать образ будущего, относительно которого и измерять все происходящие процессы и достигнутые результаты.
Россияне уже точно могут сформулировать, чего они не хотят. Они не хотят продолжения нынешней модели существования, которая убивает их, страну и будущее ихних детей. Но вот чего они хотят - это предстоит еще озвучить. Нащупать и найти. И это - самое сложное. Хотя бы потому, что правильная цель - это правильно заданный вопрос. А правильный вопрос - это всегда половина правильного ответа. Пока нет ни того, ни другого.
Размышлять в состоянии катастрофы о будущем кажется глупо. Но это - единственный способ найти выход из нее.